Стимулировать нефтедобычу в России можно было бы при помощи «норвежской» системы налогообложения отрасли. Однако отсутствие налоговой дисциплины у российских компаний затруднит переход, пишет немецкое издание , анализируя вступивший в силу в 2015 году в России налоговый маневр.

С 1 марта экспортная пошлина на нефть в России в среднем снижается на 7,1 доллара — до 105,8 доллара за тонну нефти. Ставка пошлины на нефть Восточной Сибири, каспийских месторождений и Приразломного второй месяц будет оставаться на нулевом уровне. Таковы правила введенного с 1 января налогового маневра — согласно им, при цене нефти ниже 65 долларов за баррель льготные месторождения получают нулевую ставку.

Эксперты считают, что изменение вывозной пошлины является полумерой. Для того, чтобы сдержать падение уровня добычи в России, необходим отказ от налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и переход на налогообложение финансового результата (НФР). Однако в обозримой перспективе эта реформа в России вряд ли случится — власти сомневаются в налоговой дисциплине нефтяников.

Суть идеи

Если применяемый сегодня НДПИ взимается с объема добытой нефти, то налог на финансовый результат предполагает обложение полученного компанией дохода. Поскольку затраты, которые несут недропользователи при разработке различных месторождений разные, да и сами компании имеют разную степень финансовой прочности, НФР представляется более справедливым налогом.

К тому же, как говорит директор московского нефтегазового центра EY Денис Борисов, переход на НФР в сегменте разведки и добычи позволил бы отказаться от целого ряда адресных льгот, счет которых идет на десятки. «В целом жизнеспособность НФР была доказана развитием мировой налоговой системы в нефтегазовом секторе. В частности, в Норвегии, Австралии и Великобритании полностью отказались от роялти и других налогов, связанных с валовыми показателями», — заявил DW эксперт.

Кто был бы в выигрыше

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков отмечает, что главными выгодоприобретателями от перехода на новую систему могли бы стать главным образом компании, реализующие высокозатратные проекты. «Это те, кто работает в Восточной Сибири, Ненецком автономном округе, те, кто собирается осваивать северные регионы, — говорит он. — К тому же НФР стал бы подспорьем для проектов по добыче высоковязких нефтей в Башкортостане и Татарстане, проектов на баженовской свите».

Месторождения трудноизвлекаемой нефти, по словам эксперта, не смогут быть запущены без перехода на НФР, поскольку для разработчиков это просто невыгодно. «Смысл в том, чтобы минимизировать налоговое бремя для новых проектов, а когда они станут доходными, собрать с них даже больше, чем дал бы НДПИ», — заявил Юшков DW.

Кроме того, по его словам, налог на финансовый результат сделал бы более реалистичным появление новых игроков на рынке. Особенно среди небольших компаний. «Они могли бы начать разработку малых месторождений, которые неинтересны гигантам. Сегодня малые нефтяные компании боятся приступать к такой работе», — объясняет он.

Минусы

Однако же есть у проекта перехода на НФР и свои негативные стороны. «Налог на добычу полезных ископаемых очень прозрачен и прост для расчета, уплаты и контроля. Он обеспечивает стабильные поступления в бюджет и очень мало подвержен различным злоупотреблениям. НФР, напротив, можно назвать очень «непрозрачным» налогом, который подвержен всем манипуляциям, свойственным налогам на прибыль, в частности, выводу в офшоры», — заявила DW руководитель направления «Фискальная политика» Экономической экспертной группы (ЭЭГ) Александра Суслина.

По ее словам, игнорировать тот факт, что «Россия — страна с очень большим теневым сегментом экономики», невозможно, а потому нельзя и «гарантировать отсутствие проблем размывания прибыли и ее вывода в низконалоговые юрисдикции». Игорь Юшков соглашается с тем, что определенные риски для собираемости налога существуют. «Есть опасения, что компании будут записывать в затраты суммы, которые таковыми не являются. Это позволит им показать, что проект еще невыгоден», — говорит он.

Что в итоге

Разумеется, власти не могут не осознавать всех рисков новой системы. А потому нельзя исключать того, что эти риски могут быть заложены в новые номинальные налоговые ставки, что не будет способствовать снижению налоговой нагрузки для добросовестных налогоплательщиков, полагает Александра Суслина. «Логично предположить, что правительство, даже в случае перехода на НФР будет исходить из того, что поступления по такому налогу должны приносить в казну уж никак не меньше, чем НДПИ», — отмечает она.

Особенно это актуально сегодня — в условиях недобора доходов, низких цен на нефть и высокой нестабильности. «К слову, недобор доходов на 2015 год ожидается порядка 2,2-2,5 триллиона рублей по сравнению с уровнем, записанным в закон о бюджете на 2015 год», — говорит эксперт ЭЭГ. Таким образом, резюмирует она, ожидать перехода на НФР в обозримой перспективе все же не приходится.

Для отрасли это означает неминуемое падение добычи, считает Игорь Юшков. По его словам, определенную надежду на то, что ситуация сдвинется с мертвой точки, вызывает желание властей опробовать новую систему на пилотных проектах. Как сообщил неделю назад вице-премьер Аркадий Дворкович, «пилоты» могут начать работать уже в 2016 году. Правда, как говорят критики, принцип их отбора также может оказаться непрозрачным, что вселяет мало надежды на оздоровление отрасли.